В странах Центральной Азии – Казахстане, Таджикистане, Кыргызстане и Узбекистане – пока не создано стратегий и программ по противодействию экстремизму и терроризму онлайн. Им необходимо объединиться для выработки совместных мер, уверена Татту Мамбеталиева, директор общественного фонда «Гражданская инициатива интернет-политики» Кыргызстана.
Digital.Report: В каком контексте обсуждается проблема борьбы с киберэкстремизмом и кибертерроризмом в Кыргызстане?
Татту Мамбеталиева: Тема киберэкстремизма и кибертерроризма широко обсуждается в Кыргызстане. Мы понимаем, что должны принимать меры по борьбе с подобными явлениями, и уверены в том, что эффективно противодействовать им можно лишь совместными усилиями не только государственных структур и гражданского общества, исследовательских институтов, частного сектора, международных партнеров по развитию, но и в партнерстве со специалистами всех стран региона.
Единая позиция региона может играть значительную роль на глобальном уровне. Пока Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан выступают в роли арбитров, но не принимают решения. Хотя именно в этих странах проблема радикализации стоит наиболее остро.
По результатам первого Центрально-Азиатского форума по безопасности, состоявшегося в феврале 2017 года в Бишкеке, (наша организация была в числе его соорганизаторов) участвовавшие в его работе эксперты (их было более 60 из 12 стран) – специалисты по кибербезопасности, аналитики, представителей национальных институтов стратегических исследований, спецслужб – пришли к выводу, что странам Центральной Азии – Казахстану, Таджикистану, Кыргызстану и Узбекистану – необходимо объединиться и выработать совместную позицию, которая могла бы играть более значительную роль на глобальном уровне.
Татту Мамбеталиева, директор общественного фонда «Гражданская инициатива интернет-политики» Кыргызстана
Все наши страны являются членами и ОДКБ, и ШОС, и АТЦ СНГ, в которых ведущую роль играют более крупные региональные державы, в том числе Россия и Китай. Мы больше выступаем в роли арбитров, но не десижен-мейкеров (decision-maker, лицо, принимающее решение – прим. DR). Хотя именно в наших странах проблема радикализации, борьбы с экстремизмом и терроризмом стоит наиболее остро. Объединение усилий 4 стран в выработке единой согласованной позиции, общих предложений позволит слышать голос региона при принятии значимых для нас решений.
Во многих странах уже разработаны стратегии борьбы с киберэкстремизмом и кибертерроризмом. Как обстоят дела в Кыргызстане и других странах Центральной Азии?
Субрегиональной межстрановой стратегии по кибербезопасности и борьбы с экстремизмом и терроризмом в онлайн-пространстве пока нет. В силу природы интернета, его трансграничного характера, именно общие меры будут наиболее эффективны. Такие стратегии нужны как на национальном, так и на субрегиональном уровне.
Каждая эффективная стратегия по противодействию киберэкстремизму требует многосторонних усилий с охватом далеко за пределами национальных границ и открытых для активного участия не только государственных структур, но и гражданского общества, исследовательских институтов, частного сектора и международных партнеров по развитию.
Какие вопросы вы обсуждали на симпозиуме?
Все страны так или иначе заявляли, что основной источник радикализации – интернет. Хотя мы не обладаем достаточной доказательной базой, подтвержденной статистикой, академическими исследованиями, что именно интернет – источник экстремизма в странах нашего региона. Много дискуссий было посвящено определению пробелов в знания и данных, необходимых для формирования доказательной базы по эффективности использования интернета экстремистами.
Эксперты делились информацией о том, какие экстремистские сайты в их странах заблокированы и по каким причинам. Оказалось, что такого общего подхода к основаниям для блокировки экстремистского контента в Сети нет. Зачастую общие меры малоэффективны еще и в силу различной трактовки, что такое экстремизм, а он может быть и политическим, и религиозным.
В части дефиниций, что такое экстремизм, было много дискуссий. Экспертное сообщество настаивает на применении международной терминологии – насильственный экстремизм (Violent extremism) и выстраивании адекватных мер борьбы с ним, но уважение к правам человека в таких усилиях должно оставаться в центре внимания, как фундаментальный принцип планирования и реализации национальных планов действий.
Опытом борьбы с экстремизмом в интернете с нами поделились представители Facebook, Twitter, «Одноклассников», российские и европейские эксперты. Некоторые представленные ими доклады стали для нас настоящим открытием.
Кроме того, обсуждался вопрос разработки совместных действий по обеспечению информационной безопасности наших стран. Эта идея получила поддержку со стороны представителей ИТ-бизнеса, которые уже составили график дальнейших встреч и консультаций.
Удалось ли экспертам выработать совместную позицию по каким-либо вопросам?
Ценность симпозиума состояла в междисциплинарном подходе: на общей площадке собрались эксперты в различных областях знаний – теологи, технические специалисты, представители академических кругов, эксперты в сфере киберезопасности. Все пришли к выводу, что эффективность мер должна включать в себя тщательно обдуманные, целенаправленные кампании в социальных медиа, оптимизацию поисковых машин, тренинги по основам технологий и информационной грамотности.
Очень важный аспект: понимание всеми участниками дискуссий того, что офлайн- и онлайн-меры по противодействию экстремизму не являются разделенными пространствами (интернет – это только среда, целью вербовки всегда является конкретный человек), а значит – проблемы в них взаимосвязаны. В любом случае онлайн-меры по противодействию экстремизму должны сопровождаться офлайн-мероприятиями. Контринформационные кампании должны проводиться для того, чтобы показать опасность экстремистских идей.
Попытки проведения таких компаний уже были в Казахстане и Кыргызстане, чтобы убедить население отказаться от экстремистских идей. Однако в силу их непродуманности, отсутствия толерантности к чувствам верующих, должной поддержки со стороны религиозно настроенной части общества они не приводили к должному эффекту, а иногда даже к разделяли общество, а не объединяли людей вокруг общей идеи.
По мнению экспертов, надо развивать критическое мышление интернет-пользователей. Для достижения положительного результата необходимо привлекать к кампании по дерадикализации людей, которые когда-то исповедовали подобные взгляды, но затем отказались от них.
Кроме того, имеющееся сегодня законодательство направлено по большей части на запрет распространения информации и совершенно не учитывает специфику социальных медиа. И эту проблему также надо решать совместными усилиями.
Как показал опыт, бизнес-сообщество может способствовать тому, чтобы государственные органы наших стран пришли к единому пониманию в сфере борьбы с киберэкстремизмом. И, конечно, при этом необходимо соблюдать права человека.
Удалось ли предпринять какие-то практические шаги по результатам форума?
Главным практическим результатом форума стало создание Аналитического центра по информационной безопасности Центральной Азии.
Кроме того, мы приступили к обсуждению терминологической базы законодательства о кибербезопасности. Одновременно мы закончили изучение судебной практики по экстремистским делам и поняли, что у нас не хватает специалистов по теологической экспертизе контента.
Таким образом, определены основные направления дальнейшей работы и появилось четкое понимание, что эффективное движение должно быть совместным. От нарративов по борьбе с насильственным экстремизмом, которые в основном являются реакцией на действия терроритических организаций, необходимо переходить к альтернативным превентивным мерам.