Расширенный поиск
Рафал Рогозинский  — один из ведущих мировых экспертов в области кибербезопасности, CEO компании SecDev Group, специализирующейся на сетевой контрразведке. Старший научный сотрудник лондонского Международного института стратегических исследований, старший технический советник профильного портала Digital.Report. Известен работой по разоблачению шпионской сети Ghostnet, похищавшей информацию из 1300 компьютеров, расположенных в посольствах, министерствах, офисах международных организаций.
Можно ли представить сценарий, по которому каждый интернет-пользователь будет на контроле у чиновников и спецслужб, и какие могут быть от этого последствия? В первую очередь мы должны понимать, что очень немногие страны пожелали бы полностью контролировать интернет во всех его аспектах. И причина этого очень проста: такой контроль сводит на нет саму цель интернета — быть одним из ведущих стимулов развития экономики.

С тем, что интернет — «виновник» самого огромного скачка роста возможностей человека в истории, спорить сложно. Все больше людей благодаря сети получают доступ к информации для принятия решений о том, чему учиться, где жить, каким бизнесом заняться. Масштаб возможностей беспрецедентен. Интернет высвобождает креативность, создает целые сектора экономики, которые не существовали ранее. Такие компании, как Google, Microsoft, «Яндекс» или Facebook, «ВКонтакте», изменили объемы человеческих знаний, стиль взаимодействия между людьми, поведение, а также создали основу для деловой активности, которую сложно было себе вообразить еще 30 лет тому назад.

Соответственно, даже такие страны, как Китай, контролирующие интернет на своей территории в значительной степени, стараются быть очень осторожными, чтобы не прийти в конце концов к тотальному контролю, ведь это означало бы серьезные ограничения потенциала их экономического развития. И если Китай, который в принципе может позволить себе установить значительно больший контроль над интернетом из-за своих размеров (так как в стране огромный внутренний рынок), не делает этого, то что говорить о меньших по размеру странах, зависимых от внешней торговли и контактов? Ограничив свободу в сети, они понесут непропорциональные убытки.

Это не значит, что интернет должен быть полностью неконтролируемым и что в нем не должны присутствовать некие правоохранительные меры.

Вспомним, как в конце XIX века на улицах Великобритании впервые появились автомобили. Регулированием ограничений скорости, установкой знаков и прочим занималось вовсе не правительство. Возникла система саморегулирования под эгидой общества автомобилистов. Однако это продолжалось недолго. Чем больше людей стали пользоваться новыми транспортными средствами, тем выше росли обязанности государства по обеспечению порядка и безопасности. Этот исторический урок может быть применим и к интернету сегодня. Когда он был невелик, он мог саморегулироваться. Сейчас же, когда он стал неотъемлемой частью общественной жизни, требуется создание некоторой формы общественного и государственного контроля и форм ответственности. Однако степень регулирования должна быть сбалансирована: обеспечивать общественную безопасность, но одновременно не ограничивать деловую инициативу, экономическую деятельность либо доступ к знаниям — что является важными элементами национального развития в любой стране.

Если же говорить о недавних терактах, координация и подготовка которых велись в том числе и с использованием всемирной сети, мне кажется, было бы ошибкой отвечать на подобные явления, концентрируясь на контроле интернета как на единственном средстве предотвращения подобного рода действий. Да, террористы используют интернет. И поэтому чрезвычайно важно, чтобы у полиции и других правоохранительных органов была законодательно закрепленная возможность и соответствующие процедуры для просмотра различной информации как часть нормальной и обычной процедуры по выявлению, отслеживанию и предотвращению террористических атак — до их реализации.

Известно, что современные террористы используют интернет активно, потому что это позволяет им более эффективно достигать целей. Небольшие группы могут действовать масштабно, потому что имеют возможность свободно общаться, минуя границы. Системы глобальных платежей облегчают перевод денег там, где раньше надо было перевозить через границы живую наличность. И в некоторых случаях доходы от криминальной деятельности посредством интернета идут на спонсирование таких террористических действий. Однако террористические группы представляют собой очень небольшое меньшинство. И в конечном счете обычная полицейская и разведывательная деятельность имеет гораздо бóльшую важность для выявления преступных и террористических групп, чем тотальное отслеживание всего интернет-трафика.

И если мы признаем, что террористы хотят изменить наш образ жизни при помощи террора и страха, то самое худшее, что мы могли бы сделать в этой ситуации, — это позволить им добиться такого результата, в том числе и отказавшись от тех благ, которые нам дает интернет. Не хочу сказать, что интернет не нуждается в регулировании — конечно, нуждается, — однако терроризм является одной из худших причин для внедрения такого контроля.

Onliner.by

Об авторе

Digital Report рассказывает о цифровой реальности, стремительно меняющей облик стран Евразии: от электронных государственных услуг и международных информационных войн до законодательных нововведений и тенденций рынка информационных технологий.

Написать ответ

Send this to a friend
Перейти к верхней панели